Стюарт Таунсенд

Он с боем пробился из драматической школы и попал в киноиндустрию, блистая как в независимых фильмах, так и в ярких блокбастерах, оттачивая мастерство на незамысловатых персонажах, далеко не первого плана. В своем последнем фильме Head in the Clouds, где он играет в паре со своей любовью по жизни - Шарлиз Терон - этот ирландский актер превращается в тяжеловеса.

Интервью, взятое Орландо Блумом

Может быть, по его не помятому лицу и не скажешь, но актер Стюарт Таунсенд прошел через множество боев: Когда он посещал актерскую школу в своем родном Дублине, 32-летний актер зарабатывал на жизнь, занимаясь боксом. И тогда как миры театра и боевого спорта могут показаться несовместимыми, этот жизненный опыт стал предвестником кинокарьеры Таунсенда, которая началась с ряда ролей в таких чудных инди-проектах типа Shooting Fish (1997 г) Стивена Шварца и Wonderland (1999 г) Майкла Винтерботтома. За ними последовали роли в отмеченных неудачей голливудских проектах, вроде "Королевы проклятых" (испорченный внезапной гибелью актрисы Aaliyah) и Trapped (триллер о похищении людей, выход которого едва не сорвался после серии преступлений, связанных с похищением детей на американском Среднем Западе). И все же, не смотря на эти препятствия, Таунсенд никогда не пасовал перед трудностями, часто выбирая материал по политическим мотивам. В 1998 году он сыграл в фильме Resurrection Man, затрагивавшем проблемы Северной Ирландии, а в этом месяце он появится в компании Пенелопы Круз и своей подруги Шарлиз Терон в Head in the Clouds, исторической драме, действие которой происходит в 1930-х годах в Лондоне и Париже накануне Второй Мировой войны.
Сейчас актер беседует со своим хорошим другом Орландо Блумом.

ОРЛАНДО БЛУМ: Одна из вещей, которые мне нравятся в твоей карьере - это большое разнообразие твоих ролей, от таких скромных фильмов, как Shooting Fish, где у тебя совершенно безумная прическа, до более серьезных вещей, типа Resurrection Man. Что привлекает тебя в таких специфичных фильмах?

СТЮАРТ ТАУНСЕНД: Понимаешь, чем больше фильмов я делаю, тем лучше понимаю, что определенные аспекты проекта намного более важны, чем остальные. Сначала ты берешься за работу, потому что умираешь от желания получить свою первую роль. Через какое-то время становится интересно, а кто еще участвует в фильме. Я снялся однажды в фильме из-за того, что решил: "О, классный актерский состав, значит, я буду играть здесь". Но сценарий был дерьмовый, так что потом я подумал: "Секундочку! А может быть дело не только в актерах, может быть дело в сценарии". В конце концов, сейчас для меня самая важная вещь - сценарий. Поднять плохой материал можно, но классным ты его не сделаешь. Существует такая редкая оказия, когда история сама говорит за себя, и именно ради этого ты и работаешь.

ОБ: Ты ведь еще и в театре много работал, вот чем бы я очень хотел заняться.

СТ: Что касается театральной постановки, то если ты в хорошем спектакле, тогда все замечательно. Но хуже всего, когда попадается плохая пьеса, и выходят дерьмовые отзывы критиков. [смеется] А потом тебе приходится играть ее каждый вечер, снова и снова заниматься тем, что никому не понравилось. По крайней мере, в кино, раз уж снялся в фильме и получил разгромную критику, это не имеет значения, потому что ничего уже не изменишь. [оба смеются]

ОБ: Да, в спектакле приходиться переживать одни и те же ощущения каждый вечер.

СТ: Кроме того, если играешь в театре, испытываешь большее давление. Ну, знаешь, типа: "Орландо Блум играет в этом спектакле. А будет ли он хорош?" Это тяжко, приятель. Для этого нужны крепкие яйца. [смеется]

ОБ: Я знаю, что ты начинал в театре, но почему именно ты занялся актерством?

СТ: Я поступил в Школу актерского мастерства Galety в Дублине. Это одно из тех мест, где на самом-то деле ничему не учишься, но это было очень весело. [смеется] И пошел я туда, вообще-то, потому что ухлестывал за девчонкой, которая проходила там двухнедельные курсы. Так что я записался на эти самые курсы, ну, ты и сам знаешь, что там делают, выполняют всякие импровизационные упражнения.

ОБ: Типа, "Будь деревом". [смеется] "Ладно, а теперь ты червяк на земле".

СТ: [смеется] Ага, вот именно, напяливаешь черные колготки и выворачиваешь руками и ногами. Но я никогда в жизни не сталкивался ни с чем подобным. Это был просто способ выразить себя. Поэтому я записался на двухгодичные курсы. А потом, знаешь, у нас в Дублине по окончании года устраивалось грандиозное шоу, и нам сказали, что собираются приехать агенты. Как оказалось, агенты действительно приехали, но вряд ли кто-то заполучил хоть одного. Пара наших уехала в Лос-Анджелес, пара - в Лондон, а остальные просто сели и задумались: "Ну, ладно, а что теперь?" Поэтому мы основали собственную театральную компанию.

ОБ: Вы организовали собственную театральную компанию?

СТ: А ты думал, приятель! Она называлась Ether for Lunch. [смеется] В нее входили шесть актеров, осветитель и дизайнер - собственно кучка друзей. Мы поставили свою первую пьесу по сценарию Сэма Шепарда (The Unseen Hand). Действие, как предполагалось, происходило в старом автомобиле, попавшем в аварию и стоящем на обочине, поэтому мы раскрасили всю сцену в голубой цвет. Примерно месяц мы собирали автомобиль в своем доме, так что когда входил в зал там посреди комнаты стояла покореженная тачка. [оба смеются]

ОБ: Расскажи немного об этом фильме, в котором ты снялся вместе с Шарлиз, Head in the Clouds. Каково было работать вместе? Ведь вы, ребята, и так все время вместе.

СТ: Ну, мы были взволнованы этим, поскольку и познакомились мы, когда работали над Trapped, но там оба наших персонажа большую часть фильма были похищены, так что я закончил работать с Кортни Лав, а Шарлиз - с Кевином Бейконом. Head in the Clouds - первый настоящий опыт совместной работы. Тем не менее, надо признать, что с такого рода вещами нужно быть осторожнее - не хочется сделать что-то вроде Gigly-2. [оба смеются]

ОБ: Вы обсудили это заранее?

СТ: Да. Еще мы боялись, что раз мы так хорошо друг друга знаем, то может не возникнуть того напряжения, которое создает определенную химию между героями на экране. Но у [режиссера] Джона Дугана довольно сильный сценарий. Он немного рваный, но задумано красиво, и в конце концов, мы собрались и подробно обсудили его, обнаружив, что могли бы посмотреть на это совершенно иначе, чем в реальной жизни.

ОБ: А как вписалась в этот микс героиня Пенелопы Круз?

СТ: Мой герой влюбляется в героиню Шарлиз, Гильду, в самом начале фильма, где мы - студенты Кембриджа. Я вроде как парень из народа, интересуюсь политикой, а она аристократичная штучка, богатенькое дитя богемы. Она отправляется в Голливуд, потом в Париж, и ведет этакий гламурный образ жизни. В итоге мы встречаемся год спустя, когда она живет вместе с героиней Пенелопы. Мой персонаж сближается с обеими и наши отношения развиваются примерно с год. Но поскольку мой герой очень политичен, как и героиня Пенелопы, то когда начинается Гражданская война в Испании, мы отправляемся туда. Гильду мы оставляем, потому что она не верит в войну, она верит в дружбу. В этом фильме мне особенно нравится то, какой выбор мы делаем. Судьбы этих людей пересекаются друг с другом в течение десятилетия. Каждый раз, когда мы встречаемся, это одновременно и красиво, и болезненно. Это история любви, но скорее о невозможности любви.

ОБ: А что еще у тебя на горизонте?

СТ: Да уж, неделя у меня была странная. Последние два года я провел за написанием сценария, и закончил его пару месяцев назад. Я стал посылать его разным людям, чтобы те посмотрели, можно ли из него что-то сделать, а эту неделю я провел, встречаясь с продюсерами и финансистами. Это было как-то странно. С одной стороны чувствуешь себя здорово, потому что это твой сценарий и ты никого не умоляешь дать тебе работу и все такое. Но с другой стороны, такое ощущение, что продаешь полис на страхование жизни. [смеется]

ОБ: Я просто поражен, что ты сел и написал сценарий. [смеется] О чем он?

СТ: Это политическая история о Всемирной Торговой Организации, возникшей в Сиэтле в 1999 году, когда там были демонстрации протеста, которые превратили чуть ли не весь город в местный Бейрут. Это хроника тех пяти дней.

ОБ: Как тебе в голову пришла подобная идея?

СТ: Все мы слышим о жутком мировом кризисе, и хочется что-то с этим сделать, но когда ты всего лишь актер, мало что тебе подвластно. Читаешь всякие сценарии и обычно это что-то вроде White Chicks или Dodgeball, потому что именно этого хотят зрители; так что, знаешь, круто, когда тебя подобные вещи не интересуют. Я стал думать, какой фильм содержал бы в себе идею, но в то же время был бы коммерческим. В этом бизнесе фильмы снимают, только если у них есть коммерческий потенциал. Идея о битвах в Сиэтле послужила таким фоном, поскольку эти события были по-настоящему драматичными. Положение в мире сейчас довольно серьезное, а значит, это должно найти свое отражение и в кино.

Interview. Сентябрь 2004